Помни Лиенц

Здарова живете








Летом 1945 г. жители Лиенца стали свидетелями очередной казачьей трагедии, передачи наших воинов и беженцев в руки Сталина и его заплечных дел мастеров. После октябрьского переворота к 1920 году большевистское правительство России покорило Казаков, отказавшихся признать его власть, но оно не смирило их свободолюбивого духа. Об этом знали и Ленин, и Троцкий, и Сталин. Поэтому при всех неудачах гнев московских правителей в первую очередь падал на Казаков. Казачьи суверенные республики были ликвидированы, началось внедрение советского строя при помощи кровавого террора, с провокационными доносами, бессудными расстрелами, организованным голодом, ссылками в концлагеря, с выселением старых и малых на далекий север. Все эти меры имели основной целью или смирить непокорных, или уничтожить их физически.

Разгромленные и обессиленные Казаки двадцать лет ожидали помощи со стороны и готовы били стать в ряды любого противника СССР. И вот в 1942 г. оказалось, что никакое насилие не смогло убить дух противодействия коммунизму даже в тех, кто считался замиренным и покорным. Германцев, наступающих на Кавказ, с радостью встретили почти все Казаки. Они тут же приступили к формированию своих воинских частей, выступивших в рядах противников СССР. В Германской армии появились казачьи полки и батальоны, со временем выросшие в дивизии и корпуса. Они разделили с нею успехи и поражения. Когда через год началось общее отступление с Восточного фронта, рядом с германскими и казачьими полками двинулись на запад также десятки тысяч гражданских беженцев, считавших, что скитания на чужбине будут все же легче, чем пребывание на Казачьей ро-дине под игом коммунистической тирании. В решающие моменты последних дней войны, в то время когда Русская антисоветская Власовская армия пошла навстречу советским полкам и помогла им, выступив в Праге против союзных Немцев, казачьи части и беженцы всеми силами пробивались на запад. Их вел походный атаман Т. И. Доманов и немецкие командиры корпусов.

Ко времени капитуляции Германии часть из них расположились на левом берегу Дравы между городами Лиенц и Обердраубург в английской зоне. Здесь остановился Казачий Стан с беженцами и несколькими полками, а также Казачий 15-й конный корпус генерала фон Панвица и до шести тыс. Северокавказцев, таких же противников СССР. Всего 45-50 тыс. бойцов и беженцев. Вместе с Казаками находился престарелый генерал и писатель П. Н. Краснов. Он не занимал здесь никакого официального положения, но желая использовать свой авторитет, мировую известность и прежнее знакомство с командующим фельдмаршалом Александером, написал ему письмо, обращая его внимание на особое положение Казаков, которых союзники не должны считать ни врагами, ни колаборантами, ни пленниками. Ответа на это письмо не пришло. Никто из населения казачьих стоянок еще не знал, что их судьба уже решена Ялтинским договором Сталина с президентом США Ф. Д. Рузвельтом и с главой Английского правительства В. Черчиллем. Вскоре, после обоснования на новых местах, в штаб Казачьего Стана, будто бы для связи, прибыл английский майор Дзвис. Но, по словам одного из военных английских мемуаристов, ему была дана основная задача, убедить Казаков безропотно подчиниться всем британским распоряжениям, из которых главным было выполнение приказа: «любым способом репатриировать в СССР всех Казаков и их семьи, не останавливаясь, в случае необходимости, перед применением силы».

Вместе с тем, поведение Англичан вызывало только смутное беспокойство. Майор Дэвис наружно сохранял неизменную приветливость и заверял словом английского офицера, что Казаков не ждет никакое зло, что они все будут как то устроены под опекой английской короны. Один из британских генералов, посетив казачье военное училище, выражал полное удовольствие его по­рядком, шутил, приказал увеличить паек, высказал свое мнение о будущем России. Работали неустанно и советские тайные агенты, успокаивая и уговаривая Казаков не расходиться, а держаться всем вместе. Беспокойство вызвало распоряжение всем рядовым сдать оружие. Оно последовало 20-го мая и приказ был выполнен беспрекословно. После этого отношения Англичан резко изменились. Походный атаман Доманов жаловался тому же генералу, что английские солдаты самовольно разбирают казачьих лошадей, но получил в ответ: «Здесь нет казачьих лошадей. Они принадлежат английскому королю вместе с пленными Казаками». 

До этого времени термин «пленный» - к Казакам не применялся. Ген. П. Н. Краснов, извещенный об этом, снова обратился с посланием к фельдмаршалу Александеру, но вместо ответа пришел приказ сдать оружие и офицерам. Они отнесли его приемщикам к 12 часам дня 27 мая, а на следующий день майор Дэвис передал приказ британского командования собраться всем офицерам и чиновникам для поездки в Шпиталь, на совещание с командующим армией. Походный сразу собрал атаманов и командиров частей. Он передал им распоряжение Англичан, а на тревожные вопросы мрачно ответил; «нас ожидает мало-хорошего, наверное - проволока». После этого к нему в гостиницу явился тот же генерал, подтвердил приказ, выразил свое удовольствие по поводу образцового порядка в частях и добавил: «пригласите с собой и старика Краснова. Не забудьте передать ему мою просьбу. Я вас очень прошу об этом». В час дня 28 мая 1945 г. грузовики со своим обреченным грузом двинулись в путь. 
Впереди в легковых автомобилях ехали генералы П. Н. Краснов, Т. И. Доманов, А. Г. Шкуро н др. Машины гнали со скоростью сто клм. в час. По дороге их окружили сильным английским конвоем с танкетками, пушками и пулеметами. Так их довезли до Шпиталя, где всех посадили под стражу. В лагере под Лиенцем осталось около 30 тыс. бойцов и беженцев, лишенных руководства и оружия. 

Пошли зловещие слухи о том, что офицеры посажены за проволоку и будут виданы советским победителям. Рассказывали, что некоторым офицерам удалось бежать по пути и скрыться в горах, что за речкою Рааб уже идут расстрелы, что та же участь ждет всех противников СССР. Станицы объявляли голодовку протеста. Приходили обильные транспорты продуктов, но никто не шел их принимать. Их сваливали в кучи перед бараками, над которыми уже реяли Черные флаги и плакаты с надписями: «Лучше смерть от голода, чем возвращение в Советский Союз». Слухи оправдались 31-го мая, когда майор Дзвис, уже без стеснения приказал всем Казакам готовиться к репатриации. Но население лагеря Пеггец и беженских стоянок вокруг Лиенца решило сопротивляться этому распоряжению всеми силами. С семи часов утра 1-го июня Казачьи семьи собрались на равнине за лагерной оградой вокруг полевого алтаря, где 22 священнослужителя начали траурное богослужение. Но это не смутило непосредственных исполнителей статьи Ялтинского договора. Английские солдаты бросились на толпу; стреляя, действуя штыками, прикладами и дубинками, они разорвали заградительную цепь безоружных казачьих юнкеров. Избивая всех без разбора, бойцов и беженцев, стариков и женщин, втаптывая в землю детей, они стали отделять от толпы отдельные группы людей хватать их и насильно бросать в поданные грузовики. Их везли на станцию и пересаживали в советские ж. д. составы. Но Казаки продолжали сопротивляться даже в этой неравной и безнадежной борьбе, отбивались голыми руками. ложились на землю, прорывались через цепь Англичан, чтобы скрыться от них в горах. По полю неслись вопли избиваемых; в припадке отчаяния мужчины и женщины с детьми бросались в Драву и гибли в ее стремительных водах, многие кончали жизнь повесившись на сучьях в ближайшем лесу. В самый разгар борьбы, среди стрельбы, ударов, криков, стонов и причитаний, от аналоя двинулись часть священнослужителей в облачении. Впереди, подняв крест, шел священник Черкашин, провозглашая: «Расступись нечистая сила! Да воскреснет Бог и да расточатся врази его!» За ним шествовали о. Ардальон Тухольников, о. Шумакон, о. Василий Григорьев, о. Николай Масыч и протодьякон Шишкин. Увидев зто шествие, солдаты перестали стрелять, избивать и хватать свои жертвы. Такой заминкой воспользовались многие уже схваченные и ускользнули назад в толпу, которая между тем повалила лагерное проволочное ограждение, и хлынула назад в бараки. Отсюда Казачье Епархиальное управление выслало делегацию к майору Дзвису. Делегаты шли через опустевшую площадь, где лежали трупы убитых, чтобы заявить Англичанину, что никто добровольно не двинется с места и все протестуют против насильственной выдачи. Говорили, что майор и сам был обескуражен всем увиденным и бормотал сквозь зубы: «проклятая политика!» но оставался непреклонным. Олл райт! - ответил он делегации, - я преклоняюсь перед вашим мужеством и стойкостью, но я - солдат, я получил приказ и должен его выполнить. Сейчас вы можете разойтись по своим местам, а завтра с утра каждый должен приготовиться к выезду. Солдат я отвожу. После того как охрана была снята, казачьи семьи стали разбегаться, кто куда смог. Конные и пешие стали уходить в горы или назад в Италию. Части из них пришла мысль укрыться у соседей, в бараках народов не подлежавших насильственной выдаче. Многих приняли к себе сочувствующие им Поляки. Сколько жизней погибло при избиении невозможно учесть. Их насчитывают десятками. Неизвестно также, сколько укрылось от выдачи. На утро 2-го июня началась погрузка обезволенных террором людей. Четыре дня десятки поездов с тысячами павших духом, измученных, искалеченных побоями Казаков, двинулись на восток в неизвестное, но грозное будущее. Их возвращали на Родину для новых мучений и гибели в застенках и лагерях СССР. Не менее жестоко проводилась репатриация обезоруженных бойцов в казачьих полках. И там Англичане пускали в ход автоматы, штыки и дубинки, кроваво расправляясь с противниками безжалостной сталинской тирании, нарушавшей все божеские и человеческие права, все международные традиции. Кто был действительным инициатором этого мероприятия, остается неизвестным. Акты и приказы по выдаче Казаков хранятся в секретных архивах и не публикуются. 

Американский автор Петер Дж. Гухслей (Восток пришел на Запад) думает, что все зто совершилось волею верховного командования западных союзников и помимо Ялтинского договора. Под действием, каких то непонятных сил, Сталину простили его недавние соглашения с Гитлером, его неприкрытую агрессию, его постоянную угрозу западному капиталистическому миру. В жертву этому свирепому советскому Молоху принесли десятки тысяч людей, изведавших все тяготы и безнадежность сталинского коммунистического строя, ставших его непримиримыми противниками, потенциальными доброжелателями Запада. По подсказу этих таинственных темных сил, била нарушена даже старая английская политическая традиция поддержки горских народов Кавказа, в их вековой борьбе с Россией: одновременно с Казаками Сталину были выданы шесть тысяч Северокавказцев, расположившихся лагерем рядом с Казаками вблизи г. Делах.

Исполнителями этого жестокого поручения в районе Лиенца был назначен 8-й Аргильский Сутерландский батальон под командой подполковника Малькольма. Он входил в состав 78-й Британской дивизии, армии фельдмаршала Александера. Из захваченных в Лиенце офицеров, по пути в Шпиталь, благополучно бежало 17 человек, убито при попытке к бегству - 15, покончило самоубийством - 6, в том числе журналист Тарусский, ген. Силкин, полковники Михайлов и Харламов. Освобождены в Шпитале, кроме трех агентов советской разведки: один офицер говоривший по английски, один священник, два чиновника, 12 человек медицинского персонала, из них два профессора, Тихомиров и Вербицкий. Частям Особого назначения при Советской армии передано 2148 офицеров, из числа которых 1856 били Казаками, лицами наиболее образованными, лучшими волевыми и интеллектуальными силами народности. От Лиенца до Шпиталя их охраняли 465 конвоиров, вооруженных 125 пулеметами и 21 пушкой и в танкетках. Казаки, Казачки и их дети, погибшие во время страшной «Тирольской обедни», погребены на казачьем кладбище под Лиенцем. Ежегодно ко дню 1-го июня к их могилам собираются многочисленные паломники.

Казачий словарь-справочник. — Сан. Ансельмо, Калифорния, С.Ш.А. Составитель словаря Г.В.Губарев, редактор - издатель 



http://prisud.com/forum/12/1614--.html#2235





С уважением и поклоном к  братьям по крови Евгений Николаевич



.